В субботу 04 марта повезло попасть в город Баффало, близ которого удобно разместилась граница с Канадой и Ниагарский водопад. Моя добрая знакомая Хезер хотела посмотреть какой-то чемпионат по плаванию, ведь там плавал её бывший ученик (Хезер в прошлом была и и учителем, и тренером по плаванию в старших классах средней школы). Он выступил неважно, но потом подошёл к Хезер, обнял её, сказал, мол, да, выступил неважно, но это его третий по рейтингу показатель за все его плавательные чемпионаты. Я восхитился такому отношению — очень американскому — к самому себе: да, не вошёл в первую восьмёрку, хреново, но зато это мой личный и очень даже хороший показатель.

Поскольку всё происходило утром, то к полудню мы освободились и решили, что отобедаем в самом первом ресторане в Штатах (в Баффало), где стали готовить крылышки как отдельное блюдо. Потом мы спонтанно решили сгонять на Ниагарский водопад на полчаса. А потом поехали в Сиракузы, решив предварительно, что заедем в пригород Рочестера (Питсфорд) в гости к её бывшей коллеге. Ниагара, как и в прошлом году, была бурной и грациозной, несмотря на мороз в 11 градусов. Там всегда навалом туристов, что радует, а меня радует опять же то, что американцы со всего могут сделать зрелище и аттракцион и срывать на этом много денег (парковка $10, билет на смотровую площадку $10, чай-кофе-потанцуем, подъезжающий к водопалу кораблик $15, прогулка по пещере под водопадом $15, кино о Ниагаре “всего лишь за 7 долларов” и проч.). Вот это капиталистичская жилка!

 Ниагара, на дворе мороз -11 градусов

Вид на Американский водопад, откуда река Ниагара падает резко и шумно

По дороге из Баффало домой Хезер предложила послушать музыку и недавнего, но очень нашумевшего мюзикла “Гамильтон” (2015). Настолько нашумевший, что, если вы вдруг хотите посмотреть его в театре на Бродвее в Нью-Йорке, то вам на сегодняший день нужно вывалить из кармана как минимум $600. Песни мюзикла созданы в жанре рэпа и хип-хопа, и они рассказывают о жизни Александра Гамильтона (1757-1804) — отца-основателя США, дружбана и правой руки генерала Джорджа Вашингтона (первого президента страны), первого хранителя государственной казны, выдающегося политика и эссеиста. Каждую песню Хезер кратко комментировала, давая мне контекст и краткое описание ключевых событий Американской революции (1775-83). Это был отичный урок истории, но, что ещё более удивительно, так это то, что, слушая тексты мюзилка, я приходил в трепетное недоумение: как современно звучат там все революционные призывы — против расизма и ксенофобии в настоящее время, а не только против жадной и высасывающей все соки королевской и колониальной Британии 18-го века. В мюзикле два акта, третья песня в первом акте называется “Мой выстрел/Мой шанс” (“My shot”): мы с Хезер напели незамысловатый припев для нашей подруги Анемоны в Косово. Получилось как получилось, но Анемона осталась довольна.

Припев: “Я не пропущу свой выстрел (= Я не упущу свой шанс), / Я такой же, как и моя страна: / Молодая, задиристая и голодная, / И я точно не пропущу свой выстрел”

Меня не отпускает желание залезть в прошлое и увидеть, как в мелькающем кино, большие события сивой и златокудрой старины. Прожив в Штатах почти два года (плюс ещё полтора, если посчитать предыдущие поездки), я знаю, что американский менталитет всё ещё скрыт от меня в своей целостности. По дороге из Баффало мы с Хезер заехали в городок Питсфорд, где она семь лет жила и работала, чтобы увидеться с её бывшей коллегой. Но мы все вместе в итоге попали в дом к её бывшему ученику. Он был один дома, но впустил всех нас к себе, и я наблюдал за их беседой с чувством, будто я только что появился на свет, в котором нет привычных правил и понятий: возраст и субординация — пустые слова. Мы все пятером говорили о личной жизни этого 21-летнего Макса, как он флиртует с девицами на своей работе в фитнес-центре. Потом бывшая коллега Хезер, которой добрых 50 лет, рассказывала о своей недавней встрече со своим бойфрендом. Дочка этой коллеги в смешных подробностях рассказывала, как она собирается ходить в тренажёрку и как она никогда этого раньше не делала. Школу никто не вспоминал и подавно. Но мне нравилось быть в этом обществе и слушать их. Не было претенциозных обсуждений политики, экономики, культуры, искусства, философии и жизненных несправедливостей. Никто никому не перечел, никто никого не учил жизни, никто не произнёс никакой пошлости. Просто некое полуэлегантное обсуждение бытовых дел, в котором каждый открыто и легко говорит ровно то, что считает нужным сказать, о насущном, здешнем, сегодняшнем. Было ясно: никто не ждёт никакого подвоха от такого общения.

За время жизни здесь я ощущаю, как сужается набор тем, которые я обсуждаю с другими, которые не поднимаю. Можно много и бесконечно говорить о мюзиклах, кино, церемониях, моде, странных и забавных новостях, личных приключениях (в которых ты непременно что-то преодолел и вышел кое-как победителем), спорте. Нельзя говорить о душе, снах, духовности, психологических вопросах, экзистенции, политических распрях, давней истории, если не хочешь потерять общение. Конструктивное общение призвано налаживать мосты, всё остальное — это дебаты, дискуссии, проблемные обсуждения. Для этого есть своё место и строго отведённое время: урок, соревнование, прения, судебное заседательство. Радость, новое, неожиданное приветствуется, если это направлено на то, чтобы все себя чувствовали хорошо. Это не значит, конечно, что вокруг нега, бегают розовые пони и все всегда друг другу улыбаются и радуются. Далеко не так. Но стоит раз-другой внезапно потерять над собой контроль, то всё, с вами покончено — ищите новых людей для общения. Например, есть у вас проблема, вы можете поделиться ей с американцем. Он ответит что-то общее в двух-трёх словах. Но попробуйте снова вернуться к этой проблеме и снова поинтересоваться мнением, советом или комментарием, и вы рискуете потерять общение с этим человеком навсегда. Никто не решает проблемы за нас, ведь Америка верит в то, что всё в наших руках. Я точно вижу, что этот водораздел в поведении стал важным и для меня: в Сиракузах я абсолютно не привязан ни к кому и ни к чему, хотя — спасибо Вселенной — здесь хватает добрых людей и товарищей, с которыми мне приятно проводить время, а им со мной.

Берегите себя и своих близких.

Собираемся есть крылышки в колыбели амеркианских крылышек — городе Баффало, в том самом историческом ресторанчике. Ныне он весь такой байкерский

 Перед поеданием исторически баффало-крылышек

 Смотрим небольшим кагалом церемонию “Оскар”

 Ужинаем с Полиной (Беларусь)

Обед с Хезер в корейском-японском ресторанчике на кампусе