На этой неделе мне очень понравилась октровенность одного из одногруппников. В нашем проекте из трёх человек есть Алекс, который в понедельник сказал, что, наверное, будет уходить с программы, поскольку ему тяжело, у него активировалось обсессивно-компульсивное расстройство, впервые за последние много лет он сел на антидепрессанты и потому не хочет, чтобы это было для нас неприятным сюрпризом и чтобы проект, если что, мы дотянули сами. Мы с Кит его поддержали. Назавтра он поговорил со своим академическим консультантом, который убедил его остаться. Так что никто никуда не уходит. Но как спокойно человек об этом говорил! Для меня нет ничего ценнее таких исркенностей от людей. Важно, очень важно говорить о том, почему и что с тобой не так. К слову, назавтра у нас была групповая встреча. Я пришел чуть раньше, а наша учебная комната была закрыта. Но оказалось, что в ней всё время сидел Алекс. Открыл дверь через минут 15, я сидел в коридоре и ел свой вкусный пончик, говорит: «Юри, привет. Прости, мне надо было посидеть одному». Я очень его понял в эту минуту. Три года назад сам был в таком диком стрессе (в том числе из-за военкомата, который меня порывался забрать в армию через месяц), что тоже пришлось помочь себе квалифицированным медицинским вмешательством; разумеется, сказать об этом я мог только другу Васе и ещё некоторым близким друзьям, потому что в Беларуси это как бы клеймо. Поэтому когда Алекс сказал, что его здоровье ему важнее этого стресса, я так глубоко нырнул в его положение и не мог не поддержать в желании покоя. Но всё равно рад, что он решил остаться и поверил в свои силы.

Очередной урок от Тиффани: не всегда надо быть стахановцем. По педдизайну она смотрела на черновики наших проектов, рассматривала нашу раскадровку урока по немецкому аудированию, а потом говорит: «Ну и чего у вас 9 слайдов? Надо ж только 4 или 5. Они у вас обалденные, но куда ты их вставишь? Проект не должен быть больше 25 страниц». Я: «О нет, нам надо, наверное, 45». Тиффани: «Не-а, даже не жди, чтоб увеличила объём даже на 1 страницу; мне это потом самой проверять. Не надо быть таким уже стахановцем. Задача не в том, чтобы сделать идеальный проект, а чтобы внимательно пройти все стадии педдизайна и продумать возможные вопросы, на которые надо искать ответы». Тиффани, я вам скажу, дама боевая. По-своему смешная. В понедельник в перерыве на «Принципах преподавания и обучения» я спросил, почему она говорит о теме так, как говорит, но в учебнике материал говорит именно то, что она отрицает. Другими словами, откуда она взяла то, что вещает нам с кафедры, ибо я успел запутаться. Она мне десять минут что-то говорила и говорила, а потом добавила: «В конце концов, все эти теории просто описывают то, что происходит в нашей голове. Бихевиоризм говорит про стимулы и реакции, когнитивизм про обработку информации в голове, а социальное обучение про создание знания в конкретной среде – того, которое важно для нас как отдельных людей в конкретной ситуации. Это всё равно тебе не поможет создать материал для преподавания. Нам важно уяснить, как мы смотрим на обучение и толкуем его. Это только три теории, а там за окном ещё тридцать три, о которых мы даже не упоминаем в этом курсе». Спрашивается, в чём смех? В том, что столько читаем про обучение, чтобы понять, что это всё равно ничего не объясняет, хоть и явно всех нас просвещает.

Какую интересную теорию изучали мы на последнем занятии с ней – социального обучения (социальный когнитивизм), разработанную канадцем Альбертом Бандурой. Она исходит из того, что объективного знания нету, мы сами строим всякое знание, у каждого оно своё. Во внешнем мире есть только информация, а структурируем мы её так, как нам представляется значимым. Основной её постулат: мы учимся, наблюдая за другими. Смотрим, как одноклассник решает у доски задачу, и перенимаем ход его мыслей, если нам кажется это нужным. Смотрим, как популярностью пользуются подкачанные и спортивные парни, и сами несёмся в тренажёрку. Смотрим, как противник играет в футбол, как лихо крутит мячик между ног и забивает гол, и пытаемся чему-то научиться. Смотрим, как люди на Купалье в хороводе дрыгают ногами, и сами начинаем так же дрыгать телом. Другими словами, пытаемся создать для себя смысл из определенной информации или поведения и как-то по-новому вести себя в зависимости от этого. Важны модели поведения, вера в то, что можем осуществить задуманное, саморегулирование и прочее. Но Бандура опыты проводил над детьми и дурацкой куклой Бобо. Три группы детей смотрели, что с куклой Бобо сделает взрослый. Для одной группы взрослый с куклой играл, для другой группы колошматил эту куклу, а для третьей – не обращал на куклу внимания. Детей потом переводили в другую комнату, где была кукла Бобо. И через зеркало одного вида наблюдали. Оказалось, что дети делали то, что видели от взрослых. Печаль в том, что в одной группе дети успешно переняли агрессивное поведение взрослого и тоже нещадно тырили куклу. Нас побуждает к повторению то поведение, которое выливается в положительные последствия. И наоборот, поведение, которое наказывается, не побуждает нас его повторять. И отсюда следует целая гамма педагогических выводов.

Пример того, как теория социального обучения работает на деле (фрагмент между 02:47–06:30; язык – английский)

В среду на испанском был культурный компонент «Испания». Я позвал знакомую девочку Пилар из Испании (автономия Мурсия), которая пришла, врезала по-испански два бусяка преподавателю Эндрю перед всеми и завела разговор о фестивалях. Говорила она быстро и живо, так что Эндрю занимался последовательным переводом для нас на английский. Он-то два года прожил в Испании, ему легче было её разобрать. Вместо положенных 20 минут, Пилар с нами была 45. Это успех.

Презенташка Пилар о фестивалях

Пилар, Эндрю (Эндрю 25 лет, к слову)

Пытаюсь разучиться пить кофе и расхотеть жевать пончики. Ежедневно забегаю в «Данкин-донатс» взять свой любимый «Бостон-крим», в котором аж 300 калорий. Такой маленький, а такой коварный. Всё, с понедельника перестаю.

Вкусняшка из “Данкин-донатса”

Во вторник днём получил от знакомого новости из своей бывшей альма-матер в Будапеште. Инициативная группа по правам человека решила сделать мероприятие, посвящённое повышению внимания общества к менструации. Провели акцию «Диваны и кушетки в ЦЕУ, благоволящие менструации». Конечно, это мой саркастический перевод фразы «menstruation friendly», которая означет просто удобство. Диваны, на которых удобно развалиться, когда у тебя менструация. Не суть. Суть в том, что они хотели заставить студентов ЦЕУ задуматься о том, а удобные-то ли диваны в университете для тех людей, кто ежемесяно мучается от болезненной менструации. Прокрутить в голове саму идею боли и страданий и понять, каково это на самом деле. Вот, говорит инициативная группа по правам человека, в ЦЕУ есть молитвенная комната, где студенты могут справить свои религиозные нужды, но вот всё ли хорошо сделано для того, чтобы унять муки менструирующих женщин. Авторы акции заявляют, что менструация – это базовое право человека, о котором почти никогда не говорят, потому что в обществе так не принято, стигма. Это одно уже есть нарушение прав человека. Если в здании нет чистой воды и уборных комнат, то женщина может задуматься о том, чтобы уйти из этого заведения, — это нарушение права на образование и на заботу о здоровье. Если на работе неудобная мебель и тоже нет нормальной воды и уборных – нарушение права на работу в удобных условиях. Стигма, окружающая менструацию, – нарушение права на человеческое достоинство.  Поэтому виват менструация, и отсюда — необходимость в проведнии этой акции.

Что я хочу сказать? Во-первых, я не вижу связи университетской акции с таким названием с реальными проблемами, связанными с менструацией. О каких диванах идёт речь? В ЦЕУ полно диванов, есть целая комната отдыха аж с тремя диванами. Как именно диван успокоит боль при менструации? Во-вторых, кто и когда отчислялся из ЦЕУ из-за того, что у неё была менструация, а университет отказал ей в помощи? В самом здании университета всегда есть врач с 09 до 17, если уж совсем невмоготу, в конце концов, есть какие-никакие таблетки, везде есть вода и уборные, повсюду аптеки, где можно купить прокладки. В-третьих, кто в университетской среде, где учатся магистранты (т.е. люди толковые) стигматизирует менструацию? В-четвёртых, я считаю, что есть проблемы, которые требуют более немедленного решения и сплочения людей, например, мигранты из Сирии, которым можно помочь всей гурьбой здесь и сейчас (особенно в Будапеште). В-пятых, реальные проблемы, связанные с менструацией в странах третьего мира (отсутствие гигиенических принадлежностей и образования по этому вопросу) и просто в мире (экология – использование пластика в прокладках; занятость – вопрос предоставления оплачиваемого выходного дня для женщин в первый день менструации) не нашли отражения в этой акции. Из этого всего заключаю, что произошёл попсовый и бесполезный ритуал, который и вызвал неоднозначные оценки у студентов ЦЕУ. Трата времени, денег и сил инициативной группы по правам человека. Зная наперёд упрёк в том, что я белый гегемонный привилегированный цисгендерный европеец-мужчина, не познавший ада менструации и потому не смеющий рассуждать тут о чём-то, скажу только, что есть логика и здравый смысл, которых в данном случае не вижу. Остальное — идеология.

Берегите себя и своих близких.