Четверг, 23 августа, оказался более длинным, чем можно было себе представить. График выглядел так: 08:00-10:00 – ожидание в очереди, 10:00-13:30 – прохождение врачей в военкомате, 14:00-16:00 – поликлиника, 16:00-16:30 – уточнение данных в военкомате и получение новой повестки. Т.е. весь день. Без обеда. Какой вздор. И в этот раз весёлого было мало, ибо почти вся военкоматская комиссия (кроме двух врачей) – это формальность. Вообще, общее ощущение от так такой медкомиссии – шарашка, очень похожая на учёбу на СИЯ в БГУ.
Когда подходил утром к зданию, снова увидел, как стоит огромная толпа людей, человек 60, и, конечно же, острят, ибо там и здесь можно услышать конеподобные взрывы смеха. Были они и в самой очереди. Стоят призывники в ожидании своих документов в 21-й кабинет. Их выдаёт довольно молодая мадам (офицер?). Видимо, это возбудило много интересов со стороны некоторой части нашей мужской публики. Сзади слышу, как один озабоченный шутник говорит: «Давайте я туда один зайду, закроем дверь на пару часов – и все выйдут из военкомата уже с военниками». Смешки. Я обернулся посмотреть на этого полового гиганта. По виду он в принципе очень похож на подростка, который про интимные вещи знает только по видеофрагментам, просматриваемым тайком от всех по вечерам. Зато столько уверенности в речи.
Вокруг шумно, и вдруг какая-то грозная женщина зашла и криком усмирила толпу: «Да тут работать невозможно, хватит гудеть! Если не замолчите, то позову военкома – и пойдёте подметать улицу тут». В этот момент я захихикал – вот она, армейская дисциплина. Как ни странно, все призывники, как пристыженные, умолкли. Но ненадолго.
Потом все переходят в коридор, длина которого – метров 25-30, и около 6 врачебных кабинетов. Вот это та зона, в которой проводится медосмотр. Врачи подходили к 09:00, но до этого важно было попасть к медсестре, которая делает какую-то выписку болезней и спрашивает про аллергии на пищевые продукты. Пока медленно подползала моя очередь, я полистал своё личное дело и – о Мадонна! – обнаружил анкету призывника, которую мы заполняли ещё в 9 классе (2005 г.). И вопросы были как простые (был ли судим, употребляешь ли алкоголь/наркотики и т.п.), так и неоднозначные (в каких войсках хотели бы служить, кто вы по религиозным убеждениям и т.п.). И если ответы на вопросы общего жанра, в сущности, остались такими же, то ответы на неоднозначные вопросы хотелось бы поменять. В частности, религиозные воззрения у меня явно не христианские (и были ли они когда-то такими?).
Итак, врачи. Стоматолог. Пришёл, сел. Во рту поводили каким-то загнутым стоматологическим зеркалом – оно там было только одно. Я молился, чтобы хотя бы это зеркальце как-то дезинфицировалось после каждого призывника. Но никаких дезинфекторов ни на столе, ни под ним замечено не было. Только вата. Меня чуть не вытошнило. Диагноз – здоров, годен.
Офтальмолог. Подхожу, становят к стенке, приказывают читать предпоследнюю строчку. Я развожу руками: «Я едва вижу Ш-Б, и то скорее знаю, что они там должны быть, чем вижу». Это правда, на таком расстоянии буквы сливаются в прекрасные очертания и тени, которых не разобрать. Попросили надеть очки. Надел. Всё равно не до конца увидел все буквы в той строке. Врач аккуратно переписала диагноз с моего июньского посещения окулиста. Впопыхах показала тетрадку с картинками на цветовосприятие, таких тестов полно и в Интернете (например, ЗДЕСЬ). Потом молодая медсестра осмотрела глазное дно и написала заключение о том, что со зрением у меня не всё в порядке, но в целом – всё будет хорошо. Диагноз – полуздоров, годен.
Лор. «Показываем уши, показываем нос, показываем горло, говорим “АААА”». Детский сад. Потом какая-то пожилая мадам нашёптывает что-то в другой стороне кабинета, а ты должен повторить, заткнув поочередно одно ухо ватой. 2 минуты. Диагноз – здоров, годен.
Невропатолог. Отстучала на коленям и по рукам, заставила кончиками пальцев вытянутых рук дотронуться до носа, а после спросила, как дела у мамы и у старшего брата. Спросила, почему я не занимаюсь спортом, на что я гордо ответил, что мне всё даёт йога. Тут у неё возникли аргументы: йога, мол, прикольно, но она не даст мне мышц. На что я говорю, что не в мышцах дело, а в общем здоровье. Она отметила моё стремление к духовным озарениям и сказала, что всё же надо гантели попробовать тоже. Диагноз – здоров, годен.
Психиатр. Ой, ну тут я сразу замешкался, когда вошёл в кабинет. Сидит пожилая женщина с какой-то яркой вязаной повязкой на голове и броским макияжем в области глаз, так что сразу я подумал, что это кабинет, где читают судьбу по руке. Сажусь, и реально картинка не соотносится с ситуацией: откуда в военкомате хиромант? Но это оказался действительно психиатр, хотя и крайне странный. Она: «У вас всё хорошо? Вы когда-нибудь обращались к психиатру за помощью?» «Да нет, я верю в то, что у человека есть свои внутренние силы и ресурсы». – «Правильно; у человека всё должно быть гармонично; когда он в гармонии, то всё хорошо; тогда везде кажется, что всё, как надо; гармония». Столько слов «гармония» в предложении из 15 слов ещё не слышал, неужели нет никаких синонимов – так резало слух, что снова захотелось пойти провериться у лора. Сижу и думаю: «Что ты несёшь? Будет кто-то как-то проверять меня вообще в этом военкомате?» Она: «Ну, удачи тебе, сегодня все такие ребята молодцы, всё хорошо». Про себя: «О май гад, наверное, леди, вам самой нужна помощь, если вы так пытаетесь себя же убедить в том, что всё хорошо, вместо того, чтобы наслаждаться этим состоянием». Диагноз – здоров, годен.
Предпоследний кабинет, в который перед тем, как войти, надо было на коридоре раздеться до трусов, – сразу для нескольких «исследований». Сразу – рост и вес. Мои показатели – 180 см и 58,5 кг. Хотя, клянусь, я уверен, что мой рост как минимум на 1 см выше (потом перепроверился в поликлинике и оказался прав). Далее – дерматолог. Такого ленивого и пропитого врача в Столбцах я ещё не видел. Он смотрит на меня полуприкрытыми веками и спрашивает (вместо того, чтобы, как полагается врачу, встать и оглядеть): «Ну что там на коже? Всё нормально?» Диагноз – здоров, годен. Я стою и просто не понимаю, что это за клоунада вообще, а не медосмотр. Следующий – хирург. Он всё что-то писал в чьём-то личном деле, писал, так что пришлось ждать его минут 8. В трусах, мягко говоря, долго стоять не удобно, ибо становится холодно. Наконец, он поднял глаза и задал крайне сбивающий с толку вопрос: «Ну что расскажешь? Какие есть неудобства?» Я: «??? В общем или в плане хирургии?» «Хехе, признаться, даже я не знаю до конца, что относится к хирургии. Скажем, энурез относится к хирургии? Я считаю, что нет. А вот для медкомиссии он считается частью хирургии. Ну ладно, что не устраивает? Жизнь? Политика государства? Здоровье? Работа?» – «Из всего перечисленного – политика государства». – «Ага, значит, ты потенциальный террорист?» – «Какой престранный и нелогичный вывод». – «Хехе, странный, да? Ну хорошо. Так, кто ты… О, так ты будешь военным переводчиком у нас?» – «???» – «Какие языки?» О Боже, опять этот вопрос. Конечно же, английский – и только он, ибо немецкий у нас преподавали крайне неэффективно. Отвечаю уверенно: «Английский и немецкий». «А цi добра размаўляешь ты па-беларуску? Таксама, як па-ангельску?» – «Амаль што». – «Хехе. (другим врачам в кабинете) Я спросил, говорит ли он по-белорусски так же хорошо, как по-английски, и он ответил, что да. То есть, ответ нет. Хехе». Признаться, меня возмутили слегка такие дерзости: «Ну давайте пообщаемся на каком-нибудь из языков, скажем, по-английски». «Боюсь, я не смогу оценить твой английский. Помню, в конце 1990-х гг. к нам сюда приезжал американец, и меня попросили провести его. Я переживал, ведь английского уже не помнил совсем. Всё, что учил, забылось. Думал, как мы поймём друг друга? Но встречаю его, а он мне говорит: “Добры дзень!” на чистейшем белорусском. И я стал говорить с ним по-белорусски, но так сильно задумывался. И вот как так: американец говорил по-белорусски лучше, чем я, белорус?! Что-то невероятное». – «Ну знаете ли, посол Швеции, которого недавно выгнали из Беларуси, говорит по-белорусски в разы лучше, чем любой из наших чиновников. Вот она – политика государства». Я понимал, что немного перехожу границы дозволенного, но раз уж он начал про белорусский говорить… «Иностранцы да, молодцы в этом деле. Ну давай к тебе. Что не так?» Деликатно мы приступили к тому, с чего стоило бы начать. Он посмотрел позвоночник, детородные «погремушки», стопы. Я сказал про своё колено и как некомфортно порой на нём стоять, и он выписал направление на снимок для травматолога (кем он же по совместительству и является). Подозревает, что могут быть неполадки с мениском коленного сустава. Но это после. Диагноз – проверить мениск. Хирург был первым врачом, который реально что-то проверял.
Терапевт. Этот врач всегда остаётся на закуску. Поэтому очередь к нему очень длинная. И чтобы попасть внутрь, пришлось даже немного постоять за свои права. Не совсем немного. Давление померили, сердце и лёгкие послушали, стали смотреть дело. Вдруг терапевт начала что-то высчитывать на калькуляторе. А потом снова. И снова. И говорит: «Точно, 18». Я: «Простите?» «Ну, 18, индекс массы тела. Недовес. Хм». – «И что будет?» – «Значит, направляем тебя на велосипед, к эндокринологу и глотать зонд». – «Когда?» – «На следующей неделе. Посмотрим, что там будет. Тебе надо добирать вес. Картошка, мясо – что там ещё? Булки каждый день». Вообще-то, терапевт была классная женщина. Мы с ней некоторое время балагурили, и я даже составил математическую пропорцию, какой у меня должен быть вес, чтобы коэффициент был 18,5. Я про себя думаю: «Ради военкомата я точно не планирую менять ни свой рацион, ни свой привычный образ жизни – извините». Она: «Ну пока всё». Диагноз – дефицит веса.
Пришлось лететь в поликлинику крутить велосипед. Очередь – на середину сентября. Вдруг врач говорит: «О, сегодня ведь отказался парень один, будешь крутить?» Велоэлектрометрия – так называется эта процедура. В 15:30 пошёл «в бой». 10 минут – и все результаты вам показаны. Не знаю, по каким параметрам там ведётся проверка. Я только знаю, что к тому моменту я уже сутки ничего не ел и думал, как бы только выдержать. И знаете что? Это так легко. Человеку, видимо, питаться можно и 1 раз в день – главное, сбалансированно, и не надо прикрываться никакими там высокими медицинскими теориями метаболизма или чего-то ещё. Всё крайне индивидуально. В любом случае, данные ВЭМ оказались хорошими. В следующую среду, 29 августа, нужно будет проглотить зонд, попасть к эндокринологу и сделать снимок колена. И ждать общего заключения по военной медицинской комиссии. Хотя звучит это пафосно, на деле это какой-то формализм.
В 16:20 в военкомате, куда обязательно надо было вернуться, вручили ещё одну повестку, чтобы всё официально было. Вручили и я, радостный, что наконец-то всё закончилось и смогу пойти домой поесть, ухожу, откланявшись, поблагодарив всех за внимание и попрощавшись. И слышу вслед от той прекрасной Петровны (помните Петровну?): «Такi прызыўнiчок харошы. Ну такi культурны, такi культурны». Петровна, как говорится, made my day.
Так или иначе, ещё один заход будет. Надеюсь, он будет коротким. И обнадёживающим.
Мир вам. Берегите себя и своих близких.
Юра