Несмотря на то, что Пасха в Штатах – огромный праздник, мой график неизменный: библиотека и ежеутренние почти молитвенные уговоры самого себя начать делать уроки. На дворе шикарнейшая погода, в «Данкин Донатс» вавилонское столпотворение за кофе и пончиками, а я умозрительно поглядываю в окошко, перемежая изучение испанского с изучением тайны одевающейся весны. Второе удаётся куда эффективнее, чем первое.

В субботу ходил на третий (из пяти в этом семестре) уроков длиною в рабочий день: с 08:30 до 16:00. Это фронтальный анализ, на котором мы изучаем то, как можно приступать к образовательным проблемам. Вчера говорили о том, как делается «сканирование среды» (интервью, наблюдения, опросники и анкеты, анализ имеющихся документов). Один студент-афроамериканец спросил у класса, как бы мы решили одну головоломку, которая творится сейчас в той среде, где он работает: школьники не подаются на престижную программу по обмену, которая оплачивает все расходы. Вопрос: в чём причина? Он спросил и тут же стал сам отвечать на вопрос, не утруждаясь дать своим лёгким зачерпнуть глоток воздуха. Мы все молчим, учитель молчит, а он самозабвенно вещает. Белые привилегированные люди боятся перебить его, чтобы не быть уличёнными в ущемлении его прав на самовыражение.

И тут другая женщина-афроамериканка не выдерживает: «Извини меня, пожалуйста, но я хочу поставить тебя на паузу. Ты задал вопрос нам, и мы бы с радостью хотели вместе поискать ответ. Но ты не даёшь нам подумать, предложить наши идеи и разобраться, что из этого верно, а что нет. Разреши мне поставить тебя на паузу. Мы все здесь, чтобы учиться, а не слушать твои готовые идеи. И если ты спросил своих одноклассников, я полагаю, ты хотел бы узнать, что всё-таки они думают. Поэтому разреши мне поставить тебя на паузу». Эти кольцевые повторы были расставлены так удачно и так стилистически грамотно, что на парня-афроамериканца это подействовало, как заклинание, и он притих. Ненадолго, но притих. Мне очень было интересно, что будет дальше, но дальше другая женщина-англичанка начала просто выражать своё мнение по существующей проблеме. Мол, проблема может быть в маркетинге этой программы по обмену, в том, что родители не знают ничего о ней и потому не стимулируют своих детей подавать анкеты, в том, что консультант по карьере не доносит информацию всем студентам (в американских средних школах есть такая профессия карьерного советника, guidance counseling). Были и другие варианты, но мы сошлись на том, что крайним всё же был советник по вопросам карьере. Мужчина-афроамериканец тоже так думал.

После этого урока оказалось, что у меня висело срочное задание, которое кровь из носа надо было сделать до полуночи. Ускакал в библиотеку на пять часов после “рабочего дня”, чтобы читать и писать. Родил 1000 слов, которые если и отражали что-то, то хаос в моей голове, а не знания. Структура получилась хорошей, а наполнение – бездорожной пучиной. Надеюсь, профессор не будет плеваться в мою сторону, читая этот косматый опус.

Зато на неделе были интересные мероприятия: в четверг на два урока позвала к себе Патрисия Бурак, преподающая русскую литературу в Сиракузах. На этих уроках русские девушки рассказывали американским студентам о своём опыте изучения русской литературы (и вот я белорус тоже там оказался, ибо волею судьбы читал Светлану Алексиевич, — а её здесь читали аж 4 студента из 20). Мероприятие было совершенно очаровательным. В пятницу была какая-то внутренняя конференция по лингвистике, на которую я пошёл от большого любопытства и от того, что там выступали три моих знакомых американца. Темы у ребят были разные: компьютерная игра как текст и как регулятор гендерной идентификации игрока, способы обратной связи со студентами на уроках академического письма, природа инфиксов в морфологии, мобильные технологии в обучении английскому как иностранному, усвоение английского речевого этикета китайскими студентами, и куча других тем. Насколько же сильно это отличается от того, что делали у нас студенты в БГУ на лингвистике. За исключением некоторых студентов, большинство ребят писали дипломы о модальных глаголах, причастных оборотах и прочей «науке».

Также в пятницу поехал в парикмахерскую, где парикмахерша рассказывала мне о правильном английском. О том, что в просторечии некоторые американцы не договаривают полные формы глагола в перфекте, а это жутко как некультурно. По её словам, если я и должен что-то запомнить из её тирады, так это то, что говорить надо полными формами. Я понятия не имел, при чём там был я, но тем не менее было трогательно услышать столь ценные советы из уст кудесницы с ножницами. Видимо, её клиентура страдает неупотреблением полных форм глагола в перфекте.

Берегите себя и своих близких.

Полдник на Пасху около библиотеки (27-мар-2016). Катя, Памела, я

Памела докладывает об обязательной стерилизации психически больных женщин в Перу без их предварительного согласия. Репродуктивные права женщин с инвалидностью

Горит солнце, но на улице +9, для американцев повод раздеться и впрыгнуть в шорты и шлёпки

Впервые кофейня “Старбакс” так поглумилась над моим именем: вместо Yuri у них получилось Eure