Полтораста червонцев 2017 года

Почему многие мужчины и женщины, приближаясь ко мне, зажигают в крови моей солнце?
Уолт Уитмен, «Песня большой дороги» (1856), из цикла «Аир благовонный» в сборнике «Листья травы». Перевод Корнея Чуковского

Why are there men and women that while they are nigh me the sunlight expands my blood?
Walt Whitman, “Song of the Open Road” (1856), from the section “Calamus” in the Leaves of Grass

Это был долгий год, это был короткий год, он дышал движениями и он же был прикован к стулу, он дал мне многое из того, к чему устремлялся, и отнял многое, с чем страшился расстаться, — пора надежд и пора тревог, время строить новое и время разрушать былое, я то раскрывался в душе, то увядал, прикасался к священному граалю Истины и испивал из чаши Безумия, летал в поднебесной и низвергался в пропасть, год был тотальный и год был поверхностный, и это точно был пик моей второй молодости, моих убегающих двадцатых.

ИЗ ОКОШКА КОСМОНАВТА

Я горжусь тем, что в этом году, не побоявшись мечты и зыблющегося будущего, поступил в докторантуру в Сиракузах и получил престижную полную стипендию на обучение. Я горжусь тем, что с нуля научился плавать в бассейне – кролем, брассом, на спине – и даже кое-как кувыркаться при поворотах назад. Горжусь, что летом бегал трижды в неделю, а осенью два месяца ходил на велосипедный класс. Горжусь, что провёл пять презентаций для разных аудиторий в США и в Беларуси. Горжусь видеопроектом по педагогическому дизайну, который сделал в одиночку и сделал хорошо. Горжусь, что, как умел, помогал людям, которым моя помощь казалась нужной в переводах с русского на английский или стратегиях поступления в зарубежный вуз. Горжусь, что вскарабкался на Мачу-Пикчу в Перу с дорогой подругой Памелой. Горжусь знакомством с профессором Корнелльского университета Майклом Фонтэном, который преподаёт латинский язык как разговорный для своих студентов, – мы с ним в этом году встречались дважды в Итаке и обсуждали возможное совместное исследование в будущем. Горжусь тем, что взял интервью у двоих заслуженных профессоров нашей кафедры педдизайна – Фила Доти и Александра Ромизовски. Наконец, горжусь друзьями, которые были со мной в этом году наяву или на расстоянии – мои столбцовские пташки Хельга и Света, итальянская Валя, английская Кристина, китайская Лена, вашингтонская Катя, казахская Надя, калифорнийская Наташка (все они беларуски, но уже как бы и нет), а также приштинская Анемона (Косово), сиракузский Марк, миннесотский Джон и цинциннатская Хезер.

В этом году меня укутывали в свои песнопения история Сиракуз и история моей родной улицы в Столбцах до того, как воплотился в тело в 1989 году. Вспышки прошлого неистово мелькали перед моим глазами. Мама рассказывала, как она впервые въехала в наш тогдашний дом, который ещё был крохотным и в котором в соседней комнате жил пьянчужка и добряк Мишка – я его помню лишь детскими клочковатыми воспоминаниями. В доме тогда был хаос, притом далеко не творческий, этот Мишка чуть ли не в первый день выпил мамины дорогие духи. К Мишке, который по молодости любил читать и легко мог изъясняться по-немецки, захаживали другие пьянчужки на удивительные беседы и очаровательные градусы, и как-то раз маме они все скопом надоели – она всех разогнала, надавав тумаков и Мишке, и его гостям. Потом родители отделились от Мишки, папа достроил дом. Люди на улице шептались, что мои родители нечестно отобрали у Мишки дом, но родители рассказали полную историю иначе. Действительно, часть дома они выкупили задёшево, но по-честному и без обмана. Мишка был одинок, вспоследствии мои родители его и похоронили. Лучше всего Мишку помнит моя бабуля Нина, но помнит она его безо всяких прикрас — только как человека, который из-за пьянства опустился. Совсем другим, романтическим предстал Мишка, когда о нём рассказала Светка, которая помнила его и разговоры о нём из своего детства и отрочества. Для меня эта новейшая старина – пролог моей собственной жизни, мой географический старт. Я помню детство на улице Танкистов очень радужным, сплочённым, тёплым, но такого там больше нет. Нету моей улицы детства, хотя сама улица осталась. На фоне этого, наверное, и обострилось желание узнать подробнее о Сиракузах – всех и сразую Этот город ещё молодой, его история началась лишь в 1819 году в связи со строительством грандиозного канала Эри – этой живой артерии США позапрошлого века. Может быть, я просто очень хочу принадлежать к месту, где хорошо и комфортно?

Особенностью года является и то, что я в каком-то смысле догоняю абстрактное американское детство, которого у меня не было и быть не могло. Летом мы с Хезер вечером поехали в парк «Зелёные озёра» рядом с Сиракузами смотреть мультфильм «Моана». Парк кишел американскими детишками и их родителями. Я вместе с ними ел с’мор (s’more) – сладкую вкусняшку. Это когда у костра подтапливаешь на палочке зефирку (маршмэллоу), потом подходишь к столику с шоколадом и печеньем: кладёшь на одну печеньку подтопленную зефирку и кусочек шоколада, потом закрываешь другой печенькой и ешь. От обалденного вкуса тебе хочется попробовать ещё немного – отсюда и название «ещё немного», англ. “some more” – сам мор, с’мор. В августе та же Хезер отвела меня посмотреть игру в бейсбол — квинтэссенция американской спортивной жизни. Я был приятно ошарашен и тайно мечтал словить бейсбольный мячик, так часто летевший на трибуны, — но, конечно, мячики ловили настоящие дети, или же этим детям помогали их ловить. В ноябре в Сан-Франциско в аквариуме зашёл в секцию для детей поиграть в дополненную реальность – половить динозавров на экране. Я стоял на пустой площадке и смотрел на своё видео на экране. На экране также бегали динозавры, а я их ловил. Забрал у детей 5 минут их времени, но радовался как слон. Потом совсем недавно, на Рождество, я сидел на коленях у Санта-Клауса – то, что делают почти все американские дети и _не_ делают взрослые. В начале года познакомился с американскими детскими книгами «Сверчок на Таймс-сквер» (Джордж Селден, 1960) и «Амилия Бедилия» (Пегги Пэриш, 1963) – тоже по рекомендации Хезер. На этом фоне я кинулся перечитывать свою любимую книжку детства на русском языке – «Петя и Потап» Виктора Чижикова (1992) с её картинками и самым добрейшим посылом.

В некотором роде эта погоня за детством является попыткой вжиться в шкуру американца, хотя бы вот так алгебраично понять, что же значит расти ребёнком в США. Пока что наблюдения ничем не сенсационны: быть воспитанным американцем – это осознавать, что ты в ответе за всё, что с тобой происходит, что ты можешь стать кем угодно, если будешь усердно работать и заводить нужные контакты; это находить положительное во всём и не травить окружающих негативными мыслями, быть в режиме превосходства над трудностями; это значит быть альтруистом и индивидуалистом – волонтёрить и помогать другим, но и уважать чужое пространство, справедливо ожидать, что другие будут также уважать твоё пространство; это значит добиваться целей и не опускать рук, улыбаться, быть вежливым, никому умышленно не портить настроение; это значит полагаться на логику и учиться на ошибках; это быть открытым к разным людям, их способностям и неспособностям, физическим и клиническим особенностям. Разумеется, это некий идеальный образ, вектор развития, вероятно сполна не достижимый.

Я часто замечаю, как американцы, если и жалуются, то жалуются как-то оптимистично. Перед сдачей письменных работ в конце осеннего семестра девица Сара говорила, как много навалилось у неё по предметам, а ещё дома муж и двое детей. Я сказал не подумав: «О боги, и это ж всё надо успеть сделать», и Сара тотчас же отрапортовала: «Да разумеется, я точно всё закончу – выживу или нет, не знаю, но справлюсь». Справиться, преодолеть во что бы то ни стало – вот это дисциплина ума. Я как-то спросил у Хезер, как их учат вот так быть позитивными, она посмотрела на меня томно и спросила: «А как тебя учили?» Мне это польстило, конечно, но признаюсь: я далёк от американского психологического состояния позитива. Всё же настаивал, и Хезер продолжила: «Юра, никак. Как и везде. Ты растёшь и смотришь, как люди реагируют на ситуации, как родители себя ведут, – это просто становится частью твоей жизни. Я не помню, чтобы меня учили улыбаться, или подбадривать кого-то, или признавать поражения, или быть смелой».

К слову, настаивать мне нравится, даже если это чревато. В мае 2016 года в Столбцах я был на прекрасной вечеринке с одной очень харизматичной женщиной Галиной. Она рассказывала, что будет счастье, если найти своего человека. И я допытывался, а как же найти такого человека. Галина уклонялась, а я настаивал, как дитя. В итоге задорной Галине мои домогательства надоели, и она усмирила меня: «Ну что ты всё ‘как’, ‘как’? Х#як! Всё поймёшь, когда будет». Действительно, тонкие вопросы не имеют одного ответа, а чувства и интуиция упрощаются, если их заключить в слова. А Галину я очень люблю.

Год ознаменован также моим посвящением в природу исследований и статистику. Вот уж воистину деление на “до” и “после”: после статистики моя жизнь не будет прежней. Раньше думал, что статистика – это вычисления, суммирования и отнимания, почти как арифметическая часть бухгалтерии. Оказалось, что это мощнейший фильтр против самообмана: прежде чем принять какое-либо утверждение на веру, надо прогнать его через лютую проверку логикой и математикой, т.е. Числом. Число как первопричина этого мира. Ну прямо древнегреческое пифагорейство. Статистика стала откровением, каким в 2014 году стало для меня академическое письмо в Будапеште: мы не можем ничего заявлять или писать, пока не структурируем это так, чтобы было ясно, прозрачно и убедительно для читателя. Статистика – это медитация, это приглушение эго, гордыни и самоупоения. И даже когда я успешно проделаю статистические тесты – z test, t test, ANOVA, chi square, regression analysis и проч. – всё равно осознаю, что могу ошибаться. Статистика учит быть скромным и дисциплинированным. Как спорт, как движение к лучшей версии себя самого.

ИЗ ОКОШКА ВРЕМЯНКИ

В этом году удалось попутешествовать совсем немножко: в марте посетил Чикаго, в апреле Беларусь, в мае Нью-Йорк, в июне Вашингтон, в августе Перу, в ноябре Сан-Франциско. Почти во всех этих местах старался ходить в музеи по максимуму, чтобы увидеть экспонаты и образцы искусства, которых в привычной жизни не увидишь. Самое удачное место для такого досуга, конечно же, Вашингтон, где большинство музеев бесплатны для широких масс.

Чего бы желал изменить в уходящем году, так это возможность больше времени уделять рефлексиям о жизни, больше искусства, больше испанского языка, больше мечтаний и ярких сновидений, меньше пустой траты времени и меньше сантиментов. Впрочем, есть малые победы: практически перестал сидеть в социальных сетях, перестал читать белорусские новости, лишь иногда слежу за мировыми передовицами, перестал в целом реагировать на внешние мнения онлайн.

Удалось выработать внутренние фильтры по контролю эмоций. В частности, если одолевает плохое настроение или хочется сделать глупость, играю с собой в странную игру. Первое: представляю, что я участвую в реалити-шоу, которое смотрят 5 миллионов человек; сделаю ли я то, что собираюсь сделать, зная, что на это посмотрят другие люди? Скажу вам, серьёзное испытание. Второе: спрашиваю, в какой мере я сам источник своего настроения. Скажу вам, в 99.99% случаев. Третье: задумываюсь, кому в настоящую минуту много хуже, чем мне. Скажу вам, очень многим людям. Во многом эти мысли навеяны Тони Роббинсом – личным открытием этого года, он колоссально повилиял на моё психологическое состояние в этом году, было счастьем найти и услышать его. А также выработал фильтр в общении с другими людьми, которые часто обращаются с просьбой. Спрашиваю себя: это займёт не больше 15 минут? может ли человек решить вопрос без моего участия? требуются ли для этого ресурсы, кроме моей головы? Если отвечаю «да» на любой из этих вопросов, то говорю людям «нет». И не потому, что я вредина и засранец (иногда бывает), а просто потому, что бессмысленно тратить ограниченную энергию и время на неприоритетные дела. Если мы вкладываемся во что-то, это значит, что мы _не_ вкладываемся во что-то другое – opportunity cost, «цена за возможность», т.е. от чего придётся отказаться, чтобы сделать что-то другое?

Год оказался очень хорошим на фильмы. Во-первых, посмотрел классические советские картины: «Служебный роман», «Девчата», «Любовь и голуби», «12 стульев», «Жестокий романс». Во-вторых, нашёл парочку отличных фильмов-ужастиков: «Призраки в Коннектикуте» (1, 2), «Приют», «Оно», «Вскрытие Джейн Доу» («Демон внутри»). В-третьих, увлечённо смотрел супергеройские фильмы: «Зелёный фонарь», «Тор» (1, 2, 3), «Супермэн», «Чудо-женщина», «Лига справедливости», «Мстители», «Капитан Америка» и др. В-четвёртых, просто хорошие фильмы попадались: «Нелюбовь» (Звягинцев), «Жить» (Сигарев), «История призрака», «Горе-творец», «Прочь», «Дюнкерк», «Бегущий по лезвию», «Красавица и чудовище», «Убийство в Восточном экспрессе» и др. Были хорошие документальные фильмы, последний впечатливший – «Икар», повествующий о допинге в спорте в России, санкционированном государством и лично Путиным.

В этом году прочитал лишь немного художественных книг, ведь в основном нужно было читать книги, учебники и журнальные статьи для моей будущей профессии – дизайна обучающих систем / педагогического дизайна. Но прочитаны «Волхв» (Дж. Фаулз), «Попугай Флобера» (Дж. Барнс), «Филоктет» (Софокл), «Паломничество Чайльд-Гарольда» (Дж. Байрон), «Севильский цирюльник» и «Женитьба Фигаро» (Бомарше). Кстати, товарищ Бомарше в корень разочаровал: так и не понимаю, почему эти две его пьесы считаются значительными; как по мне, так ничем не примечательный ширпотреб. Из нехудожественной литературы очень важной для души оказался «Николай II» (Э. Радзинский). Николай II — какая-то моя астральная копия, это сложно объяснить: то ли Радзинский так писал, чтобы читатель слился с героем, то ли мы с Николаем II мистически похожи по ощущению мира. Ему не нужна была ни власть, ни слава – ему бы заниматься свободными искусствами в вольное время и коротать досуг с семьёй. Также приятно удивила книга «Перерождение» (Свами Даши) – вот уж не ожидал ничего от биографии этого эзотерика. Может, это потому, что ничего примечательного не вычитал в книгах других эзотериков – «Медиум» (А. Шепс) и «Культ предков» (В. Райдос)? Тянет меня на интуитивное понимание мира, на заглядывание под покров Тайны, ничего с этим не сделать.

А сейчас читаю небольшую книгу Корнея Чуковского «Мой Уитмен» (1966) о любимом мной американском поэте середины XIX века – Уолте Уитмене (1819–1892). Как всегда, у Чуковского восхитительнейший русский язык и незаезженный взгляд на вещи. Объяснил он в книге, чем Уитмен околдовывал меня доселе: заразительная музыкальность, космичность охвата, переживание сродства со всеми людьми и Вселенной, подробная каталогизация мира и при этом слепота к отдельному человеку. Его единица времени – вечность, единица пространства – бесконечность, единица исследования – общечеловек. Он поэт городов и весей, а не мотыльков, страстей и нежностей. Например, стихотворение “Out of the rolling ocean the crowd,” from the section “Children of Adam” in the Leaves of Grass – «Из бурлящего океана толпы…» из цикла «Дети Адама» в сборнике «Листья травы». Здесь не о ком-то конкретном, а, как пишет Чуковский, о неких общемужчине и общеженщине:

Из бурлящего океана толпы нежно выплеснулась ко мне одна капля
И шепчет: «Люблю тебя до последнего дня моей жизни.
Долгим путём я прошла, лишь бы взглянуть на тебя и прикоснуться к тебе.
Ибо я не могла умереть, не взглянув на тебя хоть однажды,
Ибо мне было так страшно, что я потеряю тебя».

Ну вот, мы и повстречались с тобою, мы свиделись, и всё хорошо.
С миром вернись в океан, дорогая,
Я ведь тоже капля в океане, наши жизни не так уж раздельны,
Посмотри, как круглятся великие воды земли, как всё слитно и как совершенно!
Но по воле непреклонного моря мы оба должны разлучиться,
И пусть оно разлучит нас на время, но оно бессильно разлучить нас навек;
Будь терпелива — и — знай: я славлю и сушу, и море, и воздух
Каждый день на закате солнца, ради тебя, дорогая.
(Перевод Корнея Чуковского)

ЗДОРОВЬЕ

Были в этом году тревоги, сомнения и грусть. В сентябре врач-дерматолог при осмотре моей груди, где ещё в январе 2016 года появилось какое-то красное пятнышко и стало медленно расти, сообщил, что это базальная клетка – раковая клетка в самом нижнем слое кожи. Врач Дуброфф (с далёкими русскими корнями) убеждал в том, что всё будет хорошо, но помню, как от самой новости зазвенело в ушах и поплыло перед глазами. Одно слово полностью вывело из равновесия. Пятнышко мы с ним соскребли, базальная клетка осталась там, где осталась, она не злокачественная, но это ощущение невластности над иными хворями, как цунами, смывает выдержку и покой.

В начале года точно так же боролся с комплексами по поводу начавшегося облысения – настолько тревожило чувство потери контроля, что мог проснуться среди ночи от переживаний. С каждым опавшим волосом уходила уверенность в себе, исказилось восприятие своей внешности, из-под полы вылез страх перед тем, каким будут видеть меня окружающие – постаревшим, непривлекательным, неинтересным. Притом ведь не все волосы выпадают, а только с макушки, остальные крепкие волоски предательски остаются на затылке и висках – ты не лысый, а полулысый, сущий кошмар. Все, с кем я из друзей и родных как-то заводил эту тему, не знали, как реагировать, говорили трогательные, но безучастные слова о том, что всё будет хорошо и что для них моя внешность не имеет никакого значения. Мне хотелось рыдать от их непонимания. Одно дело, когда просто стареешь, обтягивается кожа, прибавляется вес и проч., то, что не изменить природой. Но другое дело волосы – проблема рулетки, теории вероятностей, моей обиды на то, что стал тем «каждым третьим», у кого начинают выпадать волосы в раннем возрасте. Я перестал говорить об этом, практикуя американскую ценность преодоления во что бы то ни стало.

Перелопатил кучу статей в попытке понять механизм выпадения волос. Нашёл. Что бы ни говорили доморощенные философы о том, что лысые люди бурлят тестостероном и возмужалостью, это бред сивой кобылы. Тестостерон не имеет ничего общего с сексапильностью. Во-первых, на волосяные луковицы влияет побочный продукт тестостерона – дигидротестостерон; он один из факторов, влияющих на мужской тип облысения и на развитие рака простаты. Во-вторых, облысение передаётся по материнской линии, от деда по маме – внуку. В-третьих, только у некоторой части мужчин оказывается активирован этот ген облысения, и поэтому даже при ничтожных дозах дигидротестостерона поражаются волосяные луковицы. У тех мужчин, у кого ген не активирован, выпадения волос не происходит, по крайней мере, до более позднего возраста. Наука пока не придумала способ избавить планету от облысения. Эволюционные биологи полагают, что для эволюции облысение было способом сообщить о том, что (а) самый благоприятный возраст для спаривания у мужской особи позади, мол, самки, пойдите поищите более молодого самца; (б) самцы с полулысой головой воспринимаются как более мудрые и могут возглавлять племя. Никакие шампуни, масла, экстракты и маски не могут помочь – эти внешние маркетинговые штучки не могут повлиять на генетику, они бесполезны.

Выход я видел для себя четвероякий: (1) найти способ заблокировать дигидростестостерон и спасти те волосы, которые ещё остались, (2) собрать деньги на пересадку волос с затылка на макушку, (3) специально подобрать индивидуальный парик, (4) работать со своими комплексами и принимать себя таким, какой уж есть. Врач мне выписал препарат финастерид (пропеция), который блокирует дигидростестостерон и который принимаю с 01 сентября 2017 года. Также начал откладывать деньги на будущую трансплантацию волос. Про парик пока думать не хочется, а работать с комплексами надо однозначно. И ко мне вернулась радость жизни, ощущение, что я что-то вкладываю в будущее решение ситуации, – даже если в конечном счёте не получится сохранить шевелюру, а с ней и не сохранить уверенность в себе. Зато буду знать, что при ресурсах начала 21 века сделал всё, что мог. У меня нет ни тени сомнения, что в будущем учёные решат данную проблему и исправят положение для миллионов молодых людей, которые волей случая и генетики страдают от потери волос.

Никаких новогодних резолюций на предстоящий год делать не буду. Наверное, потому что прошлогодняя резолюция всё ещё актуальна и не воплощена в жизнь сполна. Я лишь желаю, чтобы было постоянство внутри, верность самому себе, движение вперёд, здоровье и Любовь родных и друзей.

Берегите себя и своих близких.